Законы красоты

Человек — существо биологическое, и его поведение, по сути, не слишком отличается от того, что творится в животном мире. Таков главный тезис сторонников науки под названием этология, а также их коллег, представляющих биологическое направление в психологии и социологии. С их точки зрения, человек в своих оценках подспудно ориентируется на необходимость иметь полноценное потомство.

Может быть, мы и не хотим заводить детей в ближайшее время, не исключено, что даже в самый интимный момент нас не покидают мысли о надежности контрацепции, но подсознательно мужчина оценивает женщину как потенциальную мать своего ребенка. А еще лучше — многих детей.

Пышные волосы и гладкая кожа возбуждают неспроста. Согласно этой гипотезе, привлекательность — это всего лишь набор внешних признаков здоровья и плодовитости.

С точки зрения эволюционного подхода красота рассматривается как отражение качества наследственности. — Например, некоторые психологи называют привлекательное лицо «сертификатом здоровья», указывающим на ценность индивида как полового партнера, способного передать свои «хорошие» гены последующим поколениям.

«Репродуктивную» гипотезу привлекательности не раз пытались проверять экспериментально. Например, группа британских ученых сфотографировала 56 девушек, у которых, перед тем как сделать фотографию, брали анализ мочи, чтобы замерить содержание в ней эстрогенов.

Эти гормоны вырабатываются яичниками и способствуют подготовке репродуктивной системы к беременности и успешным родам. Оказалось, что чем больше эстрогенов вырабатывал организм девушки, тем более привлекательной казалась ее фотография.

Психолог из Гарвардского университета Нэнси Эткофф опубликовала книгу «Выживание красивейших». Она пишет: «Мозг мужчины запрограммирован на то, чтобы считать привлекательными женщин в возрасте около 20 лет — именно этот возраст считается наилучшим для рождения детей… Наша реакция на красоту есть не что иное, как хитрая уловка мозга.

Разум сформировался в условиях естественного отбора, требующего решать проблемы, связанные с выживанием и продолжением рода. Физические признаки здоровья и способности к деторождению совпадают с признаками красоты».

Когда смотришь на лица победительниц конкурсов красоты, невольно возникает мысль: «Господи, какие банальные у них физиономии! В них же нет ничего яркого и индивидуального». Но, оказывается, эта «банальность» и есть одно из главных качеств, заставляющих считать лицо красивым.

Во второй половине XX века одним из самых популярных направлений в психологии стал когнитивизм, делающий акцент на том, как человек воспринимает, хранит и перерабатывает информацию.

Некоторыми учеными был предложен принцип «когнитивной экономии». Грубо говоря, мы стремимся принимать решения так, чтобы затрачивать поменьше умственных усилий. Например, нам проще считать всех чеченцев бандитами, а всех азербайджанцев — рыночными торговцами, тогда нам не нужно разбираться с каждым конкретным представителем этих национальностей и мозгу не надо затрачивать лишних усилий.

Нечто подобное происходит и с красотой. Профессор кафедры психологии Калифорнийского университета Петр Винкельман и его коллеги утверждают, что «усредненные» образы кажутся симпатичными именно из-за того, что сознанию легко их обрабатывать.

Эксперимент проходил по классической схеме: испытуемым показывали множество фотографий и просили оценить привлекательность изображенных на них лиц. Наиболее красивыми оказались те, которые были ближе к прототипам, хранящимся в сознании. «Чем быстрее человек классифицирует предмет, тем более красивым он ему кажется», — пишут исследователи в журнале Psychological Science.

Калифорнийские психологи ссылаются на один из самых ранних экспериментов по изучению привлекательности. Еще в XIX веке Фрэнсис Гальтон (кстати, двоюродный брат Чарльза Дарвина и автор евгеники) наложил друг на друга два десятка женских портретов. В результате получилось некое усредненное женское лицо. И оказалось, что оно воспринимается как более красивое.

«Скорее всего, в мозгу нет никакого встроенного “счетчика”, определяющего ценность потенциального партнера или чего-то в этом роде. Механизм гораздо проще: чем легче обработать информацию об объекте, тем более красивым он кажется. Стремление мозга к экономии энергии объясняет культурные и исторические различия в восприятии красоты», — утверждает Петр Винкельман.

Эта гипотеза также связана с эволюционным подходом:

Усредненность лиц является индикатором гетерозиготности их владельцев (больше разница между генами родителей. — «РР»), а значит, их защищенности от более широкого спектра воздействия среды. Вполне возможно, что предпочтение таких лиц развивается в процессе эволюции.

Когда мы смотрим на знаменитые портреты в музеях или на голливудских красавиц на экране, то часто заранее знаем, что вот эта картина — шедевр, а эта женщина — секс-символ мира.

И наш мозг начинает работать по следующей схеме: «Этой барышней с картины Боттичелли восхищались несколько столетий, значит, она прекрасна; Анджелину Джоли видят в сладких эротических снах миллионы мужчин, значит, она сексапильна». Восприятие оправдывает наши ожидания.

Сюда можно добавить и личный опыт. У какого-то мужчины, например, в памяти навсегда запечатлелся образ девочки из соседнего двора. А некая женщина после неудачного брака на дух не переносит брюнетов. Кто-то всю жизнь вспоминает киноактрису, ставшую первой женщиной, которую он увидел обнаженной…

Еще в конце 70−х годов американские психологи провели эксперимент, вошедший потом во все учебники. Двум группам людей показывали фотографию некоего мужчины по имени Курт.

В одном случае сообщалось, что это один из руководителей нацистского концлагеря, винов­ный в гибели тысяч людей.

В другом — что это герой, который во время фашистской оккупации, рискуя жизнью, спасал евреев.

Участников эксперимента просили описать его лицо. И в одной группе на фотографии увидели «садистскую усмешку», «агрессивные скулы», «подбородок, явно свидетельствующий о жестокости», а в другой обнаружили «благородные черты», «добрый взгляд» и «подбородок решительного человека».

Часто мужчинам кажутся привлекательными те женские лица, которые ассоциируются с детством и беззащитностью.

В числе ученых, придерживающихся такой точки зрения, знаменитый немецкий антрополог Иренеус Эйбл-Эйбесфельдт. По его мнению, мужчины отдают предпочтение женщинам, которые сочетают фигуру взрослой самки с детскими чертами лица (большие глаза, небольшой нос, маленький подбородок).

«Отчетливые проявления детоподобия заметны у женщин многих рас. Очевидно, они не просто нравятся мужчинам, но еще и “включают” у них защитное, покровительственное поведение», — пишет Эйбл-Эйбесфельдт в книге «Красота и мозг».

Вроде бы очевидно, что самыми красивыми должны казаться лица «мужественных» мужчин и «женственных» женщин.

Есть исследование, проведенное Дэвидом Перреттом и его коллегами из Великобритании и Японии. Авторы предлагали испытуемым оценить привлекательность женских и мужских лиц, в которых были искусственно усилены или ослаблены сексуальные характеристики.

Как и предполагалось, среди женских лиц испытуемые предпочли более феминизированные средним. А вот с мужскими лицами ситуация оказалась обратной.

Оказалось, что искусственная маскулинизация мужских лиц не привела к увеличению их привлекательности. Испытуемые отмечали, что они не выглядят более доминантными или зрелыми.

Кроме того, подобные лица оценивались гораздо ниже по таким параметрам, как теплота, искренность, эмоциональность, способность к сотрудничеству и родительские способности.

В эксперименте Перретта наиболее привлекательными были названы изображения на 15% более феминизированные относительно средней композиции мужского лица. Им приписывались такие характеристики, как способность к сотрудничеству, искренность и мягкость.

Грубо говоря, красивая женщина должна быть «очень женщиной», а вот представителю сильного пола лучше не быть «слишком мужчиной».

Все определяется нормами, свойственными тому или иному обществу. Посмотрите на пышных красавиц с картин Рубенса или Кустодиева и сравните их с современными топ-моделями, которые вот-вот помрут от недоедания.

Или вспомните секс-символы из старых советских фильмов — сегодня мы бы вряд ли назвали этих доярок привлекательными. Мода на лицо и тело меняется так же быстро, как мода на юбки или перчатки.

Представители модельных агентств не задумываются о задачах эволюции и бойко формулируют: «Раньше были в моде лица неправильные, но сильные. А сейчас опять возвращается эталон правильной античной красоты». Или наоборот.

Мы не смогли найти какого-либо ученого, который был бы готов отстаивать зависимость стандартов привлекательности исключительно от дуновений фэшн-трендов. Зато это весьма уверенно декларируют всевозможные глянцевые журналы. В них же можно найти фотографии теоретиков моды и самостоятельно выяснить, насколько они соответствуют заявляемым стандартам.

Законы красоты универсальны и для архитектуры, и для мебели, и для человеческого лица. Взять, к примеру, знаменитое золотое сечение: это определенная пропорция (примерно 38:62), которая известна еще с глубокой древности. Считается, что именно такое соотношение частей наиболее приятно глазу.

Золотое сечение с давних времен используется в архитектуре, по этому принципу были построены знаменитые храмы и прочие выдающиеся сооружения. Не исключено, что эта пропорция работает и в отношении человеческой внешности.

Например, наиболее «правильными» считаются лица, у которых соотношение параметров верхней и нижней губы составляет 1,618, а расстояния от линии смыкания губ до крыльев носа и до нижней точки подбородка соотносятся как 38:62 и так далее.

Точно так же нам кажется приятной симмет­рия. В одном из недавних исследований сравнивались вкусы британцев и представителей почти первобытного племени хадза в Танзании. Было обнаружено, что и те и другие предпочитают симметричные лица ассиметричным.

Австралийские ученые Джамин Халберштадт и Джиллиан Родес в ходе своих экспериментов доказали: если соединить половину лица с ее зеркальным отражением (то есть сделать портрет идеально симметричным), лицо становится значительно привлекательнее.

Однако и здесь вполне может использоваться принцип «красивое — значит здоровое».

— Симметрия отражает стабильность развития человека. Отклонения от симметрии возникают обычно в результате неспособности организма справиться с воздействиями среды и генетическими факторами.

Это подтверждается и сравнением вкусов диких хадза и продвинутых британцев. Как пишут авторы исследования, хотя симметрию любят в обеих культурах, у хадза это предпоч­тение выражено сильнее. У африканского племени очень высокая младенческая смертность, и генетические качества, которые отражает симметрия, для них более важны.

Нобелевский лауреат Конрад Лоренц ввел в науку такое понятие, как импринтинг. В его экспериментах гусята признавали за мать не гусыню, а любой движущийся предмет, который попадался им на глаза сразу после рождения.

Если первым, кого видели птенцы, оказывался сам профессор Лоренц, то, подрастая, они ходили за ним, как за родной матерью.

Возможно, нечто подобное происходит и с восприятием красоты лица. Существует ряд работ, в которых делается предположение о связи характеристик лиц, называемых привлекательными, с характеристиками родительских лиц. То есть получается своего рода эффект импринтинга.

Так, например, исследование относительно молодого психолога Яна Пентон-Воука из Университета Бристоля показало, что людям симпатичны те лица, которые по цвету волос и глаз напоминают им их родителей.

Он утверждает: «Выбор партнера противоположного пола, обладающего сходством с кем-либо из родителей, существует у многих животных, и он, как правило, объясняется эффектом импринтинга в младенчестве. У человека происходит нечто подобное, однако механизмы этого процесса до конца не выяснены».

Чтобы считаться привлекательным, достаточно просто попасться на глаза тому, кто эту привлекательность оценивает. В психологии это называется эффектом «простого нахождения в поле зрения» (mere exposure effect).

Одним из первых это явление описал известный социальный психолог Роберт Зайонц. Он показывал испытуемым мужские портреты и просил оценить степень их привлекательности.

Часть лиц демонстрировалась в первый раз, а часть участники эксперимента видели раньше. Оказалось, что предварительной демонстрации в течение нескольких секунд может быть достаточно, чтобы уровень благосклонности к одному и тому же лицу увеличился раза в полтора. То есть даже чуть-чуть знакомые образы кажутся симпатичнее.

Эту закономерность подтвердили сотни аналогичных экспериментов, которые проводили последователи Зайонца. Почти всегда однажды виденное кажется более красивым, чем то, что видишь в первый раз.